Пошёл тут один рабочий квартирку себе подыскать. Ходил, ходил, похудел и поседел, сердечный, но квартирку всё-таки нашёл. По случаю. Миленькая такая квартирка — кухня и при ней комната. В арендованном доме. До чего обрадовался рабочий — сказать нельзя. — Беру, говорит, гражданин арендатель. Считайте за мной. Арендатель говорит: — Да, конечное дело, берите, ладно. Платите мне шестьдесят рублей въездных и берите, ладно. Такую квартирку за такую цену у меня завсегда с руками и с ногами оторвут. Рабочий говорит: — Нету у меня, братишка, таких бешеных денег. Нельзя ли, дядя, вообще без въездных? Ну, одним словом, не сошлись в цене. Очень расстроился от этого рабочий. Идёт домой в сильных грустях и думает: «Прохвачу этого прохвоста в газете. Мыслимое ли дело такие деньги драть!» И на другой день, действительно, появилась в газете за подписью рабкора обличительная заметка. Крепко так обложили арендателя. Это, говорят, паук, а не муха. Шесть червонцев драть за такую квартирку — это же прямо скучно. И откуда могут быть такие бешеные деньги у рабочего человека? Словом — вот как обложили арендателя. И адрес указали. Чтоб в случае чего хвост могли накрутить ядовитому арендателю. И, батюшки-светы, чего было в тот же день на этой вышеуказанной улице! Очередь. Огромадная, то есть, очередь образовалась. Давка. Галдёж. Все граждане стоят и в руках газеты держат. И пальцами в заметку тычут. — Да это же, говорят, граждане, квартира! За шестьдесят рублей цельная квартира. Да мы очень слободно сто дадим в случае ежели чего. В одном месте у ворот драка чуть не случилась. Хотели уж конную милицию требовать. Да в этот момент сам гражданин арендатель в окне показался. И ручкой реверанс сделал. — Расходитесь, кричит, робя! Не стой понапрасну. Сдадена квартирёнка. — За сколько сдадена-то? — спросили в толпе. — За двести сдадена. Спрос очень огромадный, нельзя, братцы, меньше. — За двести! — ахнула толпа.— Да мы тебе, дядя, очень слободно триста бы дали. Допусти только. Арендатель с явным сожалением развёл руками и отошёл от окна. Толпа понуро расходилась, помахивая газетами.