Отрывок из повести "Рим". Заключительная часть.

В смокинг вштопорен,
                            побрит что надо.
По гранд
           по опере
                      гуляю грандом.

Царь с царицею простился,
В путь-дорогу снарядился,
И царица у окна
Села ждать его одна.

Афанасий Иванович Товстогуб и жена его Пульхерия Ивановна Товстогубиха, по выражению окружных мужиков, были те старики, о которых я начал рассказывать. Если бы я был живописец и хотел изобразить на полотне Филемона и Бавкиду, я бы никогда не избрал другого оригинала, кроме их.

Мне даже, знаете, смешно делается, когда хвалят чего-нибудь грустное или, например, говорят при виде какой-нибудь особы:
— Ах, у неё, знаете, такие прекрасные грустные глаза. И такое печальное поэтическое личико.

И вдруг кондукторша разбивает моё возвышенное настроение, поскольку она начинает спорить с одним пассажиром.
И тут я, как говорится, с высоты заоблачных вершин спускаюсь в надземный мир с его узкими интересами, мелкими страстями и недочётами.

Егор Иваныч, по фамилии Глотов, мужик из деревни Гнилые Прудки, два года копил деньги на лошадь. Питался худо, бросил махорку, а что до самогона, то забыл, какой вкус в нём.

Один наш знакомый, слесарь Василий Антонович К. (не будем называть его фамилию), задумал развестись со своей супругой.