ВЕСЁЛЕНЬКАЯ ИСТОРИЯ
Лиговский поезд никогда шибко не едет. Или там путь не дозволяет,
или семафоров очень много наставлено — сверх нормы,— я этого не знаю. Но
только ход поезда удивительно медленный. Прямо даже оскорбительно
ехать. И, конечно, через такой ход в вагоне бывает ужасно как скучно.
Прямо скажем — делать нечего. На публику глядеть, конечно, мало
интереса. Обидятся ещё. «Чего, скажут,— смотришь? Не узнал?» А своим
делом заняться тоже не всегда можно. Читать, например, нельзя. Лампочки
особо мутные. И ужасно высоко присобачены. Прямо как угольки сверху
светят, а радости никакой. Хотя насчёт лампочки это зря сказано. Эта
весёленькая история произошла днём. Но оно и днём скучно ехать.
Так вот, в субботу днём в вагоне для некурящих пассажиров ехала
Феклуша, Фёкла Тимофеевна Разуваева. Она из Лигова до Ленинграда ехала
за товаром. Она яблоками и семечками торгует в Лигове на вокзале. Так
вот, эта самая Феклуша поехала себе на Щукин. На Щукин рынок. Ей охота
была приобрести ящик браку антоновки. И присела она с Лигова у окошка и
поехала. Едет и едет.
Напротив её едет Фёдоров, Никита. Рядом, конечно,
Анна Ивановна Блюдечкина — совслужащая из соцстраха. Все лиговские. На
работу едут. А вскоре после Лигова ещё новый пассажир входит. Военный.
Или вроде того, одним словом, в высоких сапогах. Он до этого времени на
площадке ехал. И садится он наискось от Фёклы Тимофеевны Разуваевой.
Садится он наискось и едет.
Фёкла Тимофеевна, пущай ей будет полное
здоровье и благополучие, развязала косынку и, развязавши, стала свободно
размышлять на торговые темы, мол, сколько в ящике может быть антоновки и
так далее. После поглядела она в окно. А после, от полной скуки, стала
Фёкла Тимофеевна подрёмывать. То ли в тёплом вагоне её, милую, развезло
или скучные картины природы на неё подействовали, но только начала Фёкла
Тимофеевна клевать носом. И зевнула. Первый раз зевнула — ничего.
Второй раз зевнула во всю ширь — аж все зубы можно пересчитать. Третий
раз зевнула ещё послаще. А военный, который наискось сидел, взял и
добродушно сунул — ей палец в рот. Пошутил. Ну, это часто бывает —
кто-нибудь зевнёт, а ему палец в рот. Но, конечно, это бывает между,
скажем, настоящими друзьями, заранее знакомыми или родственниками со
стороны жены. А этот совершенно незнакомый. Фёкла Тимофеевна в первый
раз его видит. По этой причине Фёкла Тимофеевна, конечно, испугалась. И,
с перепугу, поскорей захлопнула свой чемодан. И при этом довольно
сильно тяпнула военного за палец зубами. Ужасно тут закричал военный.
Начал кричать и выражаться. Мол, палец ему почти начисто оттяпали. Тем
более что палец совершенно не оттяпали, а просто немного захватили
зубами. И крови-то почти не было — не больше полстакана. Началась лёгкая
перебранка. Военный говорит:
— Я, говорит, ну, просто пошутил. Если бы,
говорит, я вам язык оторвал или что другое, тогда кусайте меня, а так,
говорит, я не согласен. Я, говорит, военнослужащий и не могу дозволить
пассажирам отгрызать свои пальцы. Меня за это не похвалят.
Фёкла
Тимофеевна говорит:
— Ой! Если бы ты мне за язык взялся, я бы тебе
полную кисть руки оттяпала. Я не люблю, когда меня за язык хватают.
Начала тут Фёкла Тимофеевна на пол сплёвывать — дескать, может, и
палец-то чёрт знает какой грязный, и чёрт знает за что брался,— нельзя
же такие вещи строить — не гигиенично.
Но тут ихняя дискуссия была
нарушена — подъехали к Ленинграду. Фёкла Тимофеевна ещё слегка полаялась
со своим военным и пошла на Щукин.
1928 г.
|
